В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона толкование слов Ренессанс и Гуманизм дается одной статьей. Действительно, сложно разделить понятия Возрождение и Человечность (а именно так переводятся на русский язык эти иностранные слова). Блистательный поэт той эпохи Джованни Боккаччо точно выразил их суть в одной из своих новелл.
Главный ее герой — парень по имени Чимоне, рослый и красивый. Впрочем, этими двумя качествами и ограничивались его достоинства, поскольку ни родителям, ни учителям, как они ни бились, не удалось вложить в голову слабоумного юноши даже малую толику грамоты и хороших манер. Так и жил Чимоне до тех пор, пока не повстречал на берегу ручья прекрасную девушку, обликом похожую на богиню. Он так сильно полюбил ее, что в тот же миг остро ощутил все свое несовершенство. Тогда Чимоне начал заниматься философией, музыкой, пением, верховой ездой и через четыре года стал совсем другим человеком: к природной красоте и силе прибавились образованность, изящество и добрый нрав.
Но ведь этого могло и не произойти! Что если бы Чимоне не встретил девушку, не заметил ее, не полюбил? Или не проснулось в нем при виде ее красоты то вечное и совершенное, что делает человека Человеком? Ренессанса тоже могло не быть, если бы его идеи, открытия, творческие откровения не нашли отклика в душах людей, не разбудили в них потребности что-то сделать с собой и своей жизнью.
Как не было бы, наверное, книг о Нарнии, если бы это маленькое идеальное государство не родилось сначала в сердце Клайва Льюиса. Не было бы спектаклей Евгения Гришковца, если бы не научился он проживать разнообразные факты и жизненные ситуации. А западный мир не открыл бы глубину восточных единоборств, если бы актер Брюс Ли не победил собственную тень. И при всей любви и уважении к картинам, скульптурам, храмам, научным открытиям Ренессанса главным его чудом все же остается Человек эпохи Возрождения.
Кстати, термин Ренессанс придумали только в середине XIX века, в пору, когда интерес людей к происходившему в Европе XV–XVI веков совпал с живейшей потребностью в их собственном обновлении. Впрочем, потребность эта есть всегда: мир постоянно меняется, а в последнее время особенно быстро. Но назвать происходящие перемены возрождением язык почему-то не поворачивается. Реконструкцией, революцией, переделом сфер влияния, реформаторством — да, но не ренессансом. Потому что во всем этом не хватает маленькой, но очень важной детали… Какой? Лев Толстой однажды поправил знаменитый «русский вопрос», предложив вместо «Что делать?» спрашивать: «Что делать в первую очередь?»
Ренессанс дал на этот вопрос однозначный ответ: начинать надо с человека.
Мы пользуемся словом «гуманист» почти наобум или, по крайней мере, подразумевая что-то очень человечное, милосердное, сострадательное и так далее. Для нас гуманизм прежде всего способность относится по-человечески, по-доброму, с любовью. Но и само слово, и понятие не родились так уж давно. Как стать гуманистом? Во-первых, мы говорим сейчас о конкретном месте и времени. Это Флоренция. Город, где жили, создавая ему и себе славу, Данте Алигьери, Козимо Медичи, Микеланджело Буонарроти, Никколо Макьявелли. Город необыкновенной концентрации произведений искусства. Музей под открытым небом, как его сейчас называют. И все это, по большей части, было создано за 200–250 лет. А нас, напомним, интересует сейчас XV век. Ну, прежде всего, откуда они взялись, эти гуманисты? Полный текст >>
Флоренция превыше всего. Жизнь Никколо Маккиавели
В его жизни были взлеты и падения. Он познал сполна и милости Фор туны, и горечь поражений. Молва сделала из него жестокого циника, но он им никогда не был. Он умел хранить верность, извлекать уроки из про шлого и не мыслил себя без служения родному городу. Флоренция. Утро 10 мая 1527 года. В Зале Пятисот в Старом дворце — Палаццо Веккьо — собрался Большой совет. Предстояло избрание должностных лиц рес публики. В зале стоял зловещий гул. Все общее напряжение вызвало известие о том, что Никколо Макиавелли предложил се бя на должность секретаря канцелярии Коллегии Десяти. Разве можно вступить в од ну и ту же реку дважды? Полный текст >>
Вот наш патент на благородство. Заметки о путешествии в село Овтсуг
Может быть, кому-то название статьи покажется чересчур пафосным. Но эта строка из стихотворения Фета, посвященного Тютчеву, вернее всего передает чувства тех, кому посчастливилось попасть в эти края.
Джек, который придумал Нарнию
Ребенком он перестал отзываться на свое имя и взял новое — имя любимой собачки (ее то ли переехало повозкой, то ли затоптала лошадь). И мальчика стали звать Джекси, позже — Джек. Книги он, однако, подписывал настоящим именем: Клайв Стейплз Льюис.Полный текст >>
Жажда дружбы
Гений всегда одинок, даже когда его любят, понимают, ценят. Мысль эта настолько банальна, что уже не обсуждается: закон жизни, и всё тут. Только вот самим гениям от этого не легче — не заменит толпа поклонников и гром оваций живого дружеского слова, сочувственного взгляда, искреннего участия. Впрочем, в случае с Ван Гогом говорить о толпах поклонников и аплодисментах не приходится. Продать картину дороже, чем стоит холст, на котором она написана, для него уже несбыточная мечта, и как следствие — вечное безденежье, постоянные болезни, меланхолия и все то же Одиночество.Полный текст >>
Трагедия абсолютного совершенства
У города есть душа. Она может быть подобна живой воде, жизненной силой наполняющей. И напротив, может быть душа города, подобно мертвой воде, — души людей умертвляющей. Такой способностью наделены города «без архитектуры»: без памятников старины, без прорывов в будущее. И лишь в одном городе на земле явлены совсем особые взаимоотношения с горожанами. Это — Санкт-Петербург: Град прекрасный на Неве, достигший всех мыслимых совершенств и… утрате их противостоящий.Полный текст >>
Страх изменений
Этот психологический страх, которому иногда удается овладеть физической и ментальной сферами нашей личности, имеет также другие обличья: он проявляется как страх приключений, страх риска, страх потерять что-то и даже страх успеха. Не единожды сказано, что человек — животное с привычками, и это верно. У человека много «хозяев», и они «дрессируют» его, обучая определенным привычкам, которые позволяют ему чувствовать себя в безопасности в сообществе других людей. И эти же «хозяева» заботятся о том, чтобы человек боялся отказаться от приобретенных привычек, по крайней мере пока он соглашается с намерениями своих «дрессировщиков».Полный текст >>
Брюс Ли. Бой с тенью
Грейс Ли и ее муж Ли Хой Чунь, комические актеры Гонконгской кантонской оперы, потеряв первого сына, были уверены, что духи настроены против них. Но 7 ноября 1940 года в год и час Дракона долгожданное счастье пришло в их семью: у них родился второй сын. Чтобы обмануть враждебных духов, родители дали мальчику женское имя Сай Фон, «Маленький феникс», прокололи ему одно ухо, долго одевали как девочку и говорили с ним по-английски. Даже в свидетельство о рождении они записали его американское имя — Брюс Ли.Полный текст >>
Не принимаю позитива любой ценой
В наш век клиповой культуры и криминальных сериалов обращение к старому доброму, но изрядно подзабытому жанру моноспектаклей уже само по себе достойно уважения. И то, что эти спектакли не затерялись среди множества новаторских экспериментов, а нашли своего зрителя и принесли Евгению Гришковцу известность и любовь тысяч поклонников, делает их, безусловно, событием. И хотя секрет его успеха на первый взгляд кажется очень простым, каждый, кто однажды видел, слышал, читал Гришковца, невольно ловил себя на мысли: «Так это же все про меня!» Но как он добивается подобного эффекта, остается загадкой. Желая разгадать ее, мы пришли к мастеру, застав его перед самым выходом на сцену.Полный текст >>
Туна! Туна!
Горячее испанское солнце уже касается шпилей домов на площади Саламанки, знаменуя окончание сиесты. Старинный город медленно пробуждается ото сна… Вдруг в торговых рядах слышится радостное оживление. И на площади с возгласами «Оле, оле!» появляется веселая компания молодых людей с музыкальными инструментами. Все они в красивых черных камзолах, перевязанных атласными лентами, и развевающихся накидках. Вокруг музыкантов мгновенно собираются зрители, крича: «Туна, туна!» Полный текст >>
"Князь Серебряный" Два пути
Вечер. Подхожу к книжной полке, знакомой с детства. Наугад беру книгу. Алексей Толстой. «Князь Серебряный». Когда-то давно, очень давно думал его прочитать. Может, сейчас? …Светало, когда я перевернул последнюю страницу. Всё осталось позади: Иван Грозный, Малюта и князь Никита Романович, сгинувший в битвах где-то на окраине Руси. Всё, да не всё…
Журнал "Человек без границ". При цитировании материалов ссылка обязательна. Mailto: admin@manwb.ru
Послать ссылку другу
