На паруснике

Светлана Обухова

21 января 1818 года немецкий художник-романтик Каспар Давид Фридрих удивил всех. Уже немолодой и одинокий, чувствовавший себя самим собой только наедине с природой, обычно замкнутый, даже резкий и только в обществе самых близких друзей становившийся заразительно веселым и сердечным, он неожиданно женился на Каролине Боммер.

«Как много изменилось в моей жизни, когда я перешел от "Я" к "Мы"! — восклицал Фридрих в одном из писем. — Мой старый, простой дом стал совершенно неузнаваемым, чистым и уютным, и я не могу нарадоваться этому». Изменился не только дом. Всегда веселая Каролина, которую никто никогда не видел в плохом настроении, удивительно умела успокоить вспыльчивого и импульсивного художника.

Счастье в любви принесло счастье и в творчестве: 1818 год стал одним из самых плодотворных в жизни Фридриха. Он создал 28 новых картин, среди них хранящаяся в Эрмитаже работа «На паруснике».

Легкий корабль плывет по морю. На его носу устроились мужчина и женщина, они держатся за руки, и взгляды их устремлены к горизонту, где уже показались шпили и дома городаѕ Эта картина была написана сразу после свадебного путешествия супругов Фридрих на остров Рюген в Балтийском море, который так любил художник. И потому ее рассматривают как редчайший в его творчестве случай отражения конкретного события, а в фигурах видят романтизированные портреты Фридриха и Каролины.

Отчасти это так, но только отчасти. Ведь Фридрих никогда не «мучил» (его собственные слова) зрителя точным копированием природы: тот, кто на это осмеливается, «берет на себя роль Творца, а на самом деле является лишь глупцом». Он всегда рисовал то, что открывалось его внутреннему взору, стремился передать глубокие и сильные чувства, которые рождались в его сердце, ощущавшем во всем присутствие Бога. «Постарайся закрыть свое телесное зрение, — писал он одному из учеников, — чтобы прежде всего увидеть будущую картину духовным взором, а затем освети ее внутренним светом, который поможет тебе видеть в темноте и отделить суть предмета от его внешних проявлений», — и сам свято придерживался этого правила.

Фридрих любил горные вершины и ели, снежные вихри и бури, но особенно — море и корабли... И все эти образы, увиденные духовным взором художника, ожившие на холсте благодаря его натуралистической манере и говорящие о взаимоотношениях души и Бога, не постичь до конца одними лишь физическими глазами.

Композиция картины «На паруснике» неожиданна для начала XIX века: нижний край холста разрезает палубу, и мы словно оказываемся на паруснике и даже ощущаем его движение — благодаря легкому крену мачты.

Почти всех своих персонажей Фридрих рисует со спины — и предлагает зрителю занять их место. Созерцатели на его картинах — это всегда наши двойники, это всегда мы сами. Но тыльная постановка фигур знакова не только поэтому: будь персонаж повернут к нам, мы бы взялись рассматривать его — красив, не красив, во что одет, чем занятѕ Но не внешнее в человеке интересует Фридриха, а его духовные возможности, его устремленность к тому, что больше него самого. Женщина и мужчина не смотрят друг на друга, — соединенные любовью (помните Экзюпери?), они смотрят в одном направлении. Очертания города только-только обозначились в рассветном тумане. Он тоже неслучаен: «Местность, окутанная туманом, — написал однажды Фридрих, — кажется шире, возвышеннее, она обостряет фантазию, мы с нетерпением чего-то ждемѕ» Мыслями, надеждами и мечтами влюбленные уже в том городе — в той жизни, которая их ожидает и которая только начинается. А вместе с ними и мы устремляем свой взгляд к прекрасному городу на горизонте и с нетерпением ждем начала нового этапа в своей судьбе...

Подписаться на журнал "Человек без границ"