Шкатулка Джотто

Ольга Наумова

Есть в итальянском городе Падуе крошечная церковь, похожая на шкатулку. Даже не церковь — часовня. Капелла дель Арена — под таким названием вошла она в историю мирового искусства.

Капеллу в Падуе часто называют по имени заказчика — капеллой Скровеньи. Она была заложена в 1303 году на месте римского амфитеатра — «арены», а освящена в 1305 году. Вероятно, к этому времени относятся и фрески. Первоначально она была задумана как небольшая фамильная усыпальница, но потом честолюбивый заказчик решил превратить семейную капеллу в городской храм, пристроить к ней колокольню и расписать все стены фресками и при этом не меньше как самого знаменитого в те времена итальянского художника.

А самым знаменитым тогда был Джотто. Впрочем, не только тогда... Павел Муратов в «Образах Италии» пишет совершенно определенно: «Каждый, кто едет в Италию и, следовательно, любит искусство (кто не любит искусства, тому нечего делать в Италии), обязан видеть эти фрески, особенно фрески Джотто». И добавляет: «Итальянская живопись родилась от Джотто».

Сохранилось немало его произведений, но беда в том, что немногие можно с достоверностью приписать ему. Какие-то из них так «отреставрированы», что первозданный свой облик утеряли, наверное, навсегда. И только капелла на Арене хранит в неприкосновенности целый фресковый ансамбль.

...Мы познакомились с этой чудесной «шкатулкой» чудесным образом: заехав в Падую буквально на одну ночь, мы вышли вечером, часов в восемь, прогуляться и, конечно, не могли не подойти к знаменитой капелле дель Арена — благо, гостиницу выбирали по принципу близости именно к ней. Но не надеялись (время позднее) ни на что. Место — бывший римский амфитеатр — само по себе интересно, решили осмотреть хотя бы его. Вдруг увидели открытые ворота, за ними — освещённый домик, оказавшийся кассой музея. На наш безнадёжный вопрос: «Когда можно будет посетить церковь?» (из Интернета мы знали, что только по записи заранее) — получили ответ: «Вам придётся минут двадцать подождать». И вот после климатической «передержки» в стеклянном предбаннике с просмотром фильма об истории памятника — мы внутри...

Сюжетно роспись посвящена истории Марии и Христа. Сцены расположены последовательно в виде длинных повествовательных циклов, трижды опоясывающих стены и читающихся по часовой стрелке и сверху вниз.

Казалось бы, эта «клеточная» структура росписи должна дать ощущение мелькания, однообразия. Но каждый сюжет создает такое пространство, что при сосредоточенном рассматривании ты видишь только его.

Иногда в литературе можно встретить попытки «оправдания Джотто»: дескать, конечно, на наш вкус это немножко примитивно, но для своего времени это был огромный шаг вперед...

У Джотто впервые в европейском искусстве появилась глубина, объем, пространство, движение. В его образах нет средневековой условности и отвлечённости, но нет и позднеренессансного и — того пуще — современного «разнообразия». На его фресках — только один человек, плотный, коренастый, плоть от плоти тех крестьян и ремесленников, среди которых жил художник. Но в то же время это сам Человек с его горестями и радостями, с гневом и надеждой, отчаянием и мольбой... Как будто единая человеческая душа со всеми своими проявлениями нашла своё воплощение в разных, но столь похожих телах. Джотто волнует не врЕменное и не вневременнОе, он отображает глубокое душевное состояние своих героев — эту вдумчивую остановку на пути из прошлого в будущее. Он не сбивает нас суетой подробностей, случайными «реалистичными» деталями. Как он делает это при такой скудости выразительных средств — цвет, композиция, поза, поворот головы, светотени?.. Как он это делает?! «Живопись Джотто похожа на богослужение», — пишет Муратов.

Да, велика художественная заслуга этого мастера. Но всё же, пожалуй, важнее то, что он вернул нам человека и его «здесь и сейчас».

	Сюжет цикла из 37 фресок — житие Девы Марии и Иисуса — взят из «Золотой легенды» Якопо да Вораджине (1228–1298), доминиканского монаха, епископа Генуи. «Золотая легенда» в свою очередь основана как на канонических, так и на апокрифических евангелиях, которые хотя и не были узаконены, но имели широчайшее распространение. Так история Марии и ее родителей опирается на протоевангелие Иакова — «Историю Иакова о рождении Марии». Оно написано от имени брата Иисуса, сына Иосифа от первого брака.
	Рождение Иисуса Что создаёт это ощущение тихого счастья — нежный изгиб тела Богоматери, усталая поза Иосифа, удивлённые спины пастухов, молитва ангелов?.. Или даже бесхитростная доверчивость овечек?
	Оплакивание Христа Скорбь, боль, растерянность — не только в лицах и позах людей. Скорбят и плачут ангелы, и почему-то их отчаяние трогает особенно.
	Фрагмент фрески «Последний суд» По мысли заказчика Энрико Скровеньи, капелла должна была быть не только усыпальницей, но и искупительным даром, которым сын пытался замолить грехи своего отца. Его отец Реджинальдо Скровеньи был ростовщиком, а ростовщичество в Средние века считалось смертным грехом. Данте помещает Реджинальдо в седьмом кругу ада. Джотто, не считавший богатство предосудительным, несколько скорректировал суровый приговор поэта. На фреске под изображением креста располагается Энрико Скровеньи с моделью капеллы в руках в компании монаха. Трое святых благосклонно принимают этот дар. То есть искупительный дар совершён и принят.

Подписаться на журнал «Человек без границ»