Журнал "Человек без границ". Скачать бесплатно

Каталог статей


Поиск по сайту

Поделиться статьей:



Скачать журнал Человек без границ бесплатно:

Скачать журнал Человек без границ бесплатно


Найди своего героя

Студия целостного человека

НОВЫЙ АКРОПОЛЬ




Рассылки
Subscribe.Ru
Самое интересное в культуре и науке








Rambler‘s Top100

Яндекс.Метрика

Статьи

послать ссылку другу  Послать ссылку другу
small text
large text


ИскусствоКино

Люди должны расти

Вопросы задавали Татьяна Красильникова и Андрей Букин

У нас в гостях известный польский режиссер, классик мирового кино Кшиштоф Занусси.

Кшиштоф Занусси
Кшиштоф Занусси

Пан Занусси, вы знаменитый режиссер, педагог, физик, философ, общественный деятель… А кто вы сам для себя?

У меня, как и у каждого человека, в жизни много разных ролей, и они постоянно пересекаются. Я, конечно, немного педагог и немного философ, общественный деятель, прежде всего художник, а вообще — человек.

Жизнь Гаутамы Будды (обратимся к великим) изменили четыре встречи: со стариком, с больным, с умершим и с отшельником. А какие встречи изменили вашу жизнь?

Я родился за три месяца до начала войны, поэтому встреча с войной оставила во мне очень глубокий след. После войны, в 50-е годы, — встреча с тоталитаризмом, она тоже изменила мою жизнь. Потом встреча с физикой, это закрытая глава, но она помогла мне утвердиться в моем пути, в моих убеждениях, ориентирах, так что она тоже была своеобразной проверкой. А потом встреча с искусством, которая продолжается до сих пор. И плюс жизненный опыт, который складывается из встреч со многими интересными, замечательными людьми, которых я имел счастье узнать. Не похоже на Будду…

В вашем фильме «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем» герой говорит: «Я пытаюсь плыть против течения». Можно ли считать, что это ваше собственное кредо?

Вообще вся жизнь — это плавание против течения: ход времени направлен к смерти, а человек плывет против смерти. Любой человек, если он хочет жить сознательно и противопоставляет себя ходу времени, уже плывет против течения. И в этом смысле я ничем не отличаюсь от тех, кто живут сознательно. Ночь — это естественное состояние вещей, а день — исключение.

Вим Вендерс и Кшиштоф Занусси показывают оттиски своих рук, сделанные для Аллеи звезд во время Международного кинофестиваля в Пушане (Южная Корея) в 2000 году
Вим Вендерс и Кшиштоф Занусси показывают оттиски своих рук, сделанные для Аллеи звезд во время Международного кинофестиваля в Пушане (Южная Корея) в 2000 году

Но ведь очень многие люди так не размышляют и так не относятся к жизни…

Это чувство времени приходит с возрастом: чем старше человек, тем сильнее он это чувствует. Я довольно поздно заметил, что мне в моем садике не надо сажать маленькие деревья, ведь они будут расти 30 лет. А я хочу еще порадоваться им. И сейчас это можно устроить: сейчас приезжают краны и сажают сразу большие деревья.

А если говорить о сегодняшнем дне, то чего бы вы хотели больше всего?

Я всегда хочу одного: в тех условиях и с теми возможностями, которые мне даны, подниматься, а не падать. Ведь баланс — явление исключительное, а человек всегда или поднимается вверх, или падает. Падение рано или поздно начнется, но у нас всегда должно оставаться желание подниматься. Хотя это противоречит тому, чем и как живет сегодняшний мир. В нем стало очень много свободы, вседозволенности. А у человека должны быть свои границы, он должен их видеть. Иначе мы начнем вживлять в мозг компьютеры, сначала маленькие, затем большие, потом подключим себе электронную память, а потом обратимся к генной инженерии и будем делать супермена. Хотя это и очень увлекательно, но очень опасно, мы все-таки должны знать свою меру, принять ее и ограничивать самих себя…

Тем более история учит, что все попытки человека создать нечто грандиозное терпели фиаско.

Но пирамиды все-таки остались. И на Луну мы полетели (не мы, но американцы).

Эйзенштейн однажды сказал, что кинематограф — это своего рода сейсмограф, который очень точно отражает состояние общества. Какие фильмы, на ваш взгляд, отражают состояние нашего общества?

С Лотаром Блюто на съемках фильма Прикосновение руки. 1992
С Лотаром Блюто на съемках фильма "Прикосновение руки". 1992

Как человек, который принимает участие в кинематографической жизни, я не очень за ней наблюдаю: творец не может наблюдать сам себя. Мне уже не очень интересно то, что сейчас происходит в кино. Мне интересны определенные авторы, определенные картины и люди, интересно то, что я сам делаю. Но многое меня просто не интересует. Раньше я считал себя обязанным знать все, а сейчас… Скоро я лечу в Америку и в самолете посмотрю не меньше 10 картин (в кино я на них никогда не пойду) — чтобы знать, что люди сегодня смотрят, что им нравится, и еще так, из профессионального любопытства. «Гарри Поттера» не буду смотреть и «Властелина колец» не буду: это не «мои» картины…

Прошло время хорошего кино — кино Бергмана, Феллини, Брессона (моих самых любимых), Бунюэля, Пазолини. Когда-нибудь это время вернется, но сейчас кино стало примитивнее. Раньше это было кино великих бульваров. А культура бульваров все-таки была выше, чем теперешняя массовая культура.

И что же, соглашаться с этим?

Таков ход событий. Мы забываем, что если говорить о развитии человечества, то люди никогда не жили так хорошо, как живут сейчас. Никогда не было больше потолстевших людей, чем людей голодающих. Уже и Китай, и Индия догоняют в этом смысле Европу; мы все знаем, что голод отступает. Тысячи лет только люди элиты (а их всегда было меньшинство) могли заниматься чем-то высоким, остальные боролись за выживание. Теперь, особенно в большом городе, трудно умереть от голода.

Самое время обратиться к духовному…

Трудно сказать, все зависит от философской точки зрения. Если я нахожусь в положении животного, которое, чтобы выжить, должно накормить себя и своих детей, пространство моего духа будет очень ограниченным. А если я уже дошел до такой степени аскетизма, что могу жить в пустыне и голодать по своей воле, тогда уже все пространство открыто для духа.

Майя Коморовская в фильме Кшиштофа Занусси Галоп. 1996
Майя Коморовская в фильме Кшиштофа Занусси "Галоп". 1996

Пан Кшиштоф, скажите, существуют ли вопросы, на которые каждый человек должен ответить в своей жизни?

Существуют. Но могу ли я говорить «должен»? Я должен на них ответить, а другие… Надеюсь, они тоже испытывают такую потребность… А если я ошибаюсь, и у них такой потребности нет?

Но, конечно, такие вопросы есть. Прежде всего, почему я существую? В чем мой долг? Что я оставлю после себя? К чему я стремлюсь? На эти вопросы необходимо ответить, они касаются любого думающего человека, хотя сегодня многие позволяют себе на них не отвечать.

Правда, есть те, для кого прожить жизнь — это уже ответ: «Я существую, чтобы существовать, моя цель — прожить жизнь до определенного момента, потому что мы не бессмертны и когда-нибудь умрем».

К сожалению, мало кто обращается к этим вопросам в течение жизни.

Я помню, Тарковский очень удивлялся, как люди могут жить без этих вопросов. Я тоже удивляюсь…

Почему ваша книга так странно называется «Время умирать»?

Это не потому, что я хочу попрощаться с этим миром: мне он очень нравится. Просто в книге я пытаюсь сказать, что нам надо постоянно возрождаться. Как возрождается природа весной. Человек постоянно умирает и постоянно возрождается — я так объясняю это название. Надо, чтобы умирал во мне «совок», а возрождался вольный, свободный человек.

Кшиштоф Занусси на церемонии присвоения ему звания почетного доктора Бухарестского университета в 2000 году
Кшиштоф Занусси на церемонии присвоения ему звания почетного доктора Бухарестского университета в 2000 году

Одиссей, который плыл в свою родную Итаку, к своей мечте, увидев, что приближается остров сирен, попросил привязать себя к мачте. А кого бы вы могли назвать своими сиренами, что для вас ваше искушение?

Человек легко попадается в сети искушений и легко все разрушает. А собрать все потом очень трудно. Так что я до конца жизни буду считать, что если я контролирую мое движение, то я уже достиг какой-то цели. А если распадаюсь, то это нормально, и я борюсь против распада. Эта борьба постоянная. И еще больше, чем сирены, которые нас чем-то искушают, нас пугает непонятное.

А что вам всегда помогало, где ваша «мачта Одиссея»?

Десять заповедей и Бог — такие, какими я их понял благодаря людям, с которыми встречался. Я бы не понял 10 заповедей такими, как они написаны на камне. Но я видел людей, которые с помощью этой «мачты» пережили трудные времена, и на них всегда ориентировался. Моему поколению посчастливилось знать многих исключительно красивых людей, которые несмотря на все искушения и опасности времени сумели сохранить свою человечность.

Нам кажется, что вы (может, это и не очень тонко с нашей стороны) абсолютно счастливый человек, что все, что с вами в течение жизни происходило, — это счастье. В вашем «саду» много достойных деревьев.

Знаете, это опасное слово — «счастье», потому что оно по-разному понимается. Однажды в Америке я переводил Андрею Тарковскому на встрече со зрителями (ему нужен был кто-то, кто бы объяснял значения слов). И помню, как удивился Тарковский, услышав, что в американском английском happy, «счастье», — это, например, лозунг авиакомпании. Он спросил, как это возможно? А это значит, что кресло удобное, что кофе горячий, — есть такой уровень счастья. И еще помню, как Тарковский со своим православным византийским мышлением спрашивал: «А зачем быть счастливым? Нас никто к счастью не призывал». И это хорошо сказано, потому что бесстыдно быть счастливым, пока в мире есть сироты, есть больные, пока люди страдают, умирают от рака. Как я могу, видя все это, быть счастливым? Только под влиянием наркотиков человек как будто бы испытывает состояние счастья, а сознательно счастливым быть нельзя.

Сцена из спектакля Человек, который видел, поставленного Кшиштофом Занусси по мотивам произведений Жозефа Дельтея и посвященного святому Франциску. Италия. 1998
Сцена из спектакля "Человек, который видел", поставленного Кшиштофом Занусси по мотивам произведений Жозефа Дельтея и посвященного святому Франциску. Италия. 1998

Но, с другой стороны, можно радоваться жизни — такой, какая она есть. Я считаю, что мне очень повезло, что я получил больше, чем многие, и в этом смысле я живу радостно. Хотя испытываю огромное неудовлетворение оттого, что не снял фильмы по самым лучшим своим сценариям, что многого не добился, что многие люди меня не поняли. Но так должно быть, так всегда будет, и удивляться тут нечему.

А есть ли критерии, которые помогают вам ориентироваться в этом мире, помогают определить: вот это настоящее, а это подделка, это фальшь, а это истинное? И универсальные ли они?

Конечно универсальные. Но в них легко ошибиться, легко запутаться, когда мы прикладываем их к нашей реальности. Я глубоко убежден, что абсолютная красота и абсолютная правда существуют, и в моей новой картине (я еще только буду ее снимать) издеваюсь над постмодернистами: в фильме очень нехороший человек, олигарх, пишет завещание и думает, как бы повредить человечеству. Ему советуют отдать все его миллионы «Аль-Каиде», но он знает, что у нее есть деньги; советуют отдать их на генную инженерию, но там тоже есть деньги; наконец, он находит деконструктивистов и говорит: «Вот кому я дам деньги — они разрушат всю молодежь».

Можно неправильно применить абсолютные ценности, это очень легко, и все ошибаются. Но я уверен, что универсальные критерии существуют, только человеческие недостатки не позволяют нам в них полностью разобраться, и поэтому вступает в игру интуиция.

Я постоянно учу моих студентов не врать. Потому что неправда в искусстве сразу чувствуется, и это переводится на красоту. На лжи ничего великого не построишь, так что надо добиться правды о самом себе и искать правды об обществе, в котором мы живем, о реальности, в которой работаем. И я всех призываю искать правду, а когда вижу ложь, обман, пробую подсказать…

С Максом фон Сюдовым на съемках фильма Прикосновение руки. 1999
С Максом фон Сюдовым на съемках фильма "Прикосновение руки". 1999

А если пользоваться методом древних греков, которые говорили, что главный критерий настоящего — красота: если некрасиво, значит, неистинно?

Иногда жажда красоты — это тоже проявление красоты, хотя выглядит не так привлекательно, а то и отвратительно. Если мы показываем недостаток чего-то, значит, это что-то показываем. Так тоже можно делать, это тоже влияет.

А с другой стороны, если красота, например, корыстна, то она искажена. Реклама, пропаганда — это искаженная красота. Мы смотрим на солнце в Египте, и, к сожалению, первая мысль: «Это реклама туров в Египет».

А что бы вы пожелали нашим читателям?

Ну, самого простого: чтобы они росли, потому что, когда человек не растет, он погибает. И мы должны расти в любом возрасте. Моя покойная мама всегда говорила: «Я хочу умереть молодой в пожилом возрасте». И я всем этого желаю.




Обсудить статью в сообществе читателей журнала "Человек без границ"

Подписаться на журнал "Человек без границ"








Журнал "Человек без границ". При цитировании материалов ссылка обязательна. Mailto: admin@manwb.ru





__________
___

На главнуюЖурналПодпискаО чем он?ИнформацияНаграды журналаНовый АкропольНаши книгиИздательство